В первую субботу ноября Русская и другие славянские Церкви совершают всеобщее поминовение усопших. Исторически, это поминовение было приурочено ко дню памяти Великомученика Димитрия Солунского. Оно совершается в субботу перед днем его памяти 8 ноября. Для Общины это ставшее всеобщим поминовение является важным призывом и поводом к размышлению о жизни и смерти, о смысле поминовения.
Евангелие немного говорит о смерти. В Евангелии есть один лишь Мертвец. «Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Исаия 53:5).
В Евангелии от Иоанна Апостолу Фоме принадлежат удивительные слова свидетельства предстоявшей смерти Христовой: «Пойдем и мы умрем с ним» (Ин. 11:16). Так Фома обратился к ученикам и апостолам, когда Господь восходил на Страдание в Иерусалим. В словах Фомы есть отчаяние. В них же — какой-то особый самообман. Ведь Господь восходил в Иерусалим не для того, чтобы умереть жестокой и несправедливой смертью. Он шел умирать за нас, умирать с нами. Умереть, чтобы мы умирали не одни. Умереть, чтобы мы не умирали.
Библейски смерть — аксиома. Аксиома, которую никто не в силах упразднить. От начала истории мира смерть была непреодолима. А из первых библейских книг Пятикнижия Моисеева зияет очевидность, что для человека не предусмотрена … Вечная Жизнь. Умершие, как об этом говорит Библия, «прилагались к своему народу» (ср. Быт. 25:8). Все, и грешные, и праведные, пребывали в Царстве Теней. Без надежды, ни упования. Без будущего и без прошлого. Мир без прошлого, как преддверие ада.
«В смерти нет памятования о Тебе: во аде кто будет славить Тебя?»(Пс. 6:6).
Бесконечно долго мир ждал того времени, когда сам Он, Мессия-Искупитель скажет: «Пойдем, Я умру с ними». Умру с ними, моими людьми, чтобы жизнь заблистала им. Моим бедным, пропащим, заблудшим, потерявшимся, несчастным, одиноким людям. Умру в Мире, в котором никто не хочет помочь, ибо не может помочь. Всемогущий беспомощный Умру с ними, чтобы их у Меня никто не отнял.
При вспоминании об отошедших, о тех, кого с нами нет, нашему мысленному взору предстает их одиночество. Их ностальгия по счастью, имя которому жизнь. Их беззащитность и скорбь.
Вера Церкви говорит нам о том, что праведные близки к Богу. Но лица ушедших, лица тех, кто любил нас, был дорог — лица скорбных обычных людей. Мы вряд ли можем приписать им какую-то особую праведность. Осознавая это их положение, мы не судим их, но отождествляем себя с ними. В этом простом человеческом, очевидном отождествлении нас самих с умершими приоткрывается, чтобы тотчас скрыться, то великое и радостное отождествление, которым, некогда, отождествил Себя с нами Господь Иисус Христос. Великий и Славный Господь и Мессия. Умерший с нами, чтобы нам ожить с Ним. Ставший несчастным, чтобы мы были счастливы.
В благодатной солидарности Господа с нами раскрывается основание упования Общины. Ведь всё самое великолепное и блаженное, дорогое и бесценное обретает будущность. И в заупокойных песнопениях мы просим Господа, чтобы они, ныне немые, могли Ему петь. Вечная жизнь как хор и пение, вечная жизнь, как хоровод. Вечная жизнь, где танцует над бездной, Иисус Искупитель — Мессия и Бог.
Священник Августин Соколовски, доктор богословия
Русский 
Deutsch