Преподобный Павел Фивейский

28 января Церковь празднует память преподобного Павла Фивейского (228-341). Литургическое воспоминание великих подвигоположников монашества в эти дни января — несомненный предвестник приближения Великого Пасхального Поста. 

Церковь почитает Павла, как первого монаха в истории. Он был первым из монашествующих. Его память — это благодарение всем положившим начало этому некогда животворному образу жизни. «Читатель, вспомни грешного Иеронима». Память Павла Фивейского это и благодарность Иерониму (347-420), записавшему его житие.

Первые века христианской веры не знали монашества. Оно было в принципе невозможным. Мир нуждался в Евангелизации, язычество должно было быть преодолено во встрече с христианством. Среди пострадавших за Христа мучениц Ранней Церкви было немало посвященных Господу дев, проповедники веры часто были безбрачными. Но это было не монашество, а Ожидание Пришествия. «Господь близко. Не заботьтесь ни о чем» (Флп.4,6).

Монашество — это особенный способ существования, когда жизни придается форма, делающая подчинившего себя этой форме ее содержанием. Одиночеством, воздержанием, молитвой, созерцанием, боговидением. Таким, по своему замыслу, было монашество первых веков. Оно пришло в Церковь неожиданно, апокалиптически, животворно. 

Древнее монашество не знало ни обетов, ни перемены имени. «Павел Фивейский положил начало пустынному житию, хотя и не дал ему имени», — пишет Иероним. Монашество было чистой субъективностью — только ad hoc — здесь и сейчас. В отличие от таинств, действенность которых не зависит от нравственных качеств священника, монашество могло быть утрачено через грех. Подвижники ходили пред Богом, в боязни Его потерять. Великой бедой монашества стало превращение его в институт.

Во времена гонений Декия (249-251) на Павла Фивейского был написан донос по обвинению в христианстве. И Павел ушел в пустыню. Поселившись в пещере, которая прежде, «когда Антоний был в связах с Клеопатрой», была вертепом фальшивомонетчиков, Павел остался в ней навсегда. В это же время, — как пишет Иероним -, на другом конце Африки, в Карфагене, епископ Киприан, «был осужден на блаженную кровавую смерть». 

Монашество, как продолжение мученичества. Монашество как слово без слов. Монашество, как дар жить умирая, чтобы умерев жить. 

Священник Августин Соколовски, доктор богословия